решительно деепричастен (с)
Почти правда.
Я была в Питере. Купленный почти бесцельно билет в один конец. Хотя цель, почти нереальная, была: показаться одному человеку на счет возможной работы ( скорее мало возможной не здесь и сейчас). И обратно. То ли с первым же поездом, то ли остаться на денек и слегка побродить если захочется, а если не захочется, то см выше. В общем свобода в предлагаемых рамках.
Л., у которой я обычно живу, была в Бельгии, поэтому жить предполагалось у старого знакомого, который когда-то ужасно давно был настолько большим, чем просто знакомый, что сейчас только и возможно просто встречаться и не вспоминать ни о чем, и обсуждать с ним уход от него его жены и кризис и спать на диване на кухне.
Но как раз перед моим приездом к нему неожиданно вернулась жена, и явка оказалась проваленой, и я порадовавшись за него только и успела, что проверить есть ли места в г-це Дома Композиторов, где жила именно в пору того давнего романа.
И в день отъезда, планровалось мое вождение, а потом съемки меня в студии, и я была одета соответственно: юбка, чулки, высокий каблук и пальто и шляпа, этакое ретро, а потом я должна была успеть домой переодеться и взять какие-то шмотки. И потом навалились дела, съемки не состоялись, а я едва успела на поезд вот так, в чем была и без всего. И подметая полами своего черного пальто перрон я была а-ля героиня Веры Холодной, а проще говоря просто городская сумасшедшая.
И меня на вокзале встретил Д. и я ничего не сказала о гостинице и так в ней и не оказалась и, наверное, зря. Некоторые круги неплохо бы замыкать.
Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, Как тогда, в тот летний день и час.
А главное, что совершенно не понятно зачем и к чему. Разве что у него под окном стоит все тот же прицеп, и у лысой певицы все та же прическа и что-то еще совершенно неуловимое. И оказавшись на речке Пряжка, питерском варианте нашей Кащенко, понять, что это очень логично. Низкий краны упираются в слюдяное облако, небо отливает оловом, мои каблуки глубоко проваливаются в снег. Я как будто пришпиливаю себя к этому пейзажу. Мимо шаркая по льду пластиковыми тапками проходят узбекские женщины. Они тащат в руках канистры с водой, прозрачные блестящие юбки облепляют их ноги в черных спортивных штанах.
Вообще-то мы собирались в Русский музей, но оказались здесь на автомойке. Зато на стене подсобки висит картина. Огромная пышнотелая женщина, ее обнаженная спина занимает большую часть полотна. Перед ней зеленоватый пейзаж с вкраплениями архитектурных деталей, в которых при желании можно разобрать местные достопримечательности, придавленные густо вишневым небом. Такое впечатление, что кто-то попытался смешать Кустодиева, Пиросмани и Шагала. Получилось что-то странное, но очень соответствующее месту.
А потом я встречалась, бродила по Невскому, замерзала, заходила в магазины, снова бродила, и в конце очутилась в Доме Книги, где гнутый венский стул, изо всех сил упирался мне в спину. Я читала то Кинга, то Рубину и думала куда: В Москву, в Дом Композитора, на Канал или..
А потом меня пытался покормить, напоить кофе и просто проводить мол. человек, который читал со мной по-соседству. И в результате проводил. Прогулка в стиле Алисы - вдоль изгибающегося канала, считая завитки и дома. А на след день он ждал меня с утра у касс, чтобы я взяла билеты на вечерний поезд.
А я отключила телефон и уехала днем.
В чужом свитере.
Такое странное время...
Я была в Питере. Купленный почти бесцельно билет в один конец. Хотя цель, почти нереальная, была: показаться одному человеку на счет возможной работы ( скорее мало возможной не здесь и сейчас). И обратно. То ли с первым же поездом, то ли остаться на денек и слегка побродить если захочется, а если не захочется, то см выше. В общем свобода в предлагаемых рамках.
Л., у которой я обычно живу, была в Бельгии, поэтому жить предполагалось у старого знакомого, который когда-то ужасно давно был настолько большим, чем просто знакомый, что сейчас только и возможно просто встречаться и не вспоминать ни о чем, и обсуждать с ним уход от него его жены и кризис и спать на диване на кухне.
Но как раз перед моим приездом к нему неожиданно вернулась жена, и явка оказалась проваленой, и я порадовавшись за него только и успела, что проверить есть ли места в г-це Дома Композиторов, где жила именно в пору того давнего романа.
И в день отъезда, планровалось мое вождение, а потом съемки меня в студии, и я была одета соответственно: юбка, чулки, высокий каблук и пальто и шляпа, этакое ретро, а потом я должна была успеть домой переодеться и взять какие-то шмотки. И потом навалились дела, съемки не состоялись, а я едва успела на поезд вот так, в чем была и без всего. И подметая полами своего черного пальто перрон я была а-ля героиня Веры Холодной, а проще говоря просто городская сумасшедшая.
И меня на вокзале встретил Д. и я ничего не сказала о гостинице и так в ней и не оказалась и, наверное, зря. Некоторые круги неплохо бы замыкать.
Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, Как тогда, в тот летний день и час.
А главное, что совершенно не понятно зачем и к чему. Разве что у него под окном стоит все тот же прицеп, и у лысой певицы все та же прическа и что-то еще совершенно неуловимое. И оказавшись на речке Пряжка, питерском варианте нашей Кащенко, понять, что это очень логично. Низкий краны упираются в слюдяное облако, небо отливает оловом, мои каблуки глубоко проваливаются в снег. Я как будто пришпиливаю себя к этому пейзажу. Мимо шаркая по льду пластиковыми тапками проходят узбекские женщины. Они тащат в руках канистры с водой, прозрачные блестящие юбки облепляют их ноги в черных спортивных штанах.
Вообще-то мы собирались в Русский музей, но оказались здесь на автомойке. Зато на стене подсобки висит картина. Огромная пышнотелая женщина, ее обнаженная спина занимает большую часть полотна. Перед ней зеленоватый пейзаж с вкраплениями архитектурных деталей, в которых при желании можно разобрать местные достопримечательности, придавленные густо вишневым небом. Такое впечатление, что кто-то попытался смешать Кустодиева, Пиросмани и Шагала. Получилось что-то странное, но очень соответствующее месту.
А потом я встречалась, бродила по Невскому, замерзала, заходила в магазины, снова бродила, и в конце очутилась в Доме Книги, где гнутый венский стул, изо всех сил упирался мне в спину. Я читала то Кинга, то Рубину и думала куда: В Москву, в Дом Композитора, на Канал или..
А потом меня пытался покормить, напоить кофе и просто проводить мол. человек, который читал со мной по-соседству. И в результате проводил. Прогулка в стиле Алисы - вдоль изгибающегося канала, считая завитки и дома. А на след день он ждал меня с утра у касс, чтобы я взяла билеты на вечерний поезд.
А я отключила телефон и уехала днем.
В чужом свитере.
Такое странное время...