Когда я ехала в Питер, куда меня засылали силком, у меня было только два ярко выраженных желания: залив и Л.
Ехалось исключительно по рабочим моментам, и понятно было, что загрузят по полное не хочу, не было денег ни на билеты, ни на что, дома Олег сдавал экзамены, а в квартире все пришло в состояние даже не полу, а просто распада. Л. оказывалась абсолютно занятой между работой и курсами и экзаменами на тех же самых курсах. Залив как-то не выходил. Д. на сообщение о том, что кажется, я еду в Питер и что может по такому случаю покатаемся на великах по заливу, ответил, что боится, что не сможет. Волков бояться - на залив не ходить. Я пыталась отрулить от поездки, но билеты мне купили, на самолет я чуть, но все же не опоздала. И да, я в первый раз в жизни летела в Питер на самолете. И это было так быстро и так странно. Такая была Нева и залив, как будто рассматриваешь макет в краеведческом музее. Стеклянно выпуклая вода, и папье-маше домов. А Л. вдруг оказалась в аэропорту. И встретила меня там. И проехав на каком-то странном автобусе, провезшим нас по всем окраинам Петербурга, густо поросшими лопухами, граффити и ржавыми машинами, мы оказались у Московского вокзала. Где нас подобрал сын Л с товарищем и потащил нас в Пушкинский дворик и слушатьт инопланетную музыку, пристроившись на ступеньках возле парника с фотографиями. Парник был выставкой. А потом в том же дворике, ища сквозной проход на улицу, мы нашли нечто гораздо лучшее: выход на крышу. И там на маленьком пятаке мы пили пиво. Красные пластмассовые столы, синющее небо, желтые фасады домов, и ржавые минутные стрелы кранов. Это было охренительно здорово.
А на следующий день я пошла на работу и просидела в офисе. Сквозь мансардные крыши ыбло видно только небо, но вот если встать на стул и высунуться - то еще и крыши с куполом Казанского. А вечером вдруг образовался залив. И я бежала по Владимирской сначала на каблуках, а потом без, потому что меня ждали Л с друзьями, а я опаздывала. За рулем сидел настоящий гонщик, и там, где кончались пробки, нас кидало друг на друга на виражах, а последний участок пути: крутой спуск к заливу мы проорали, как на американских горках, подняв руки вверх. И все были такие красивые. Кадр из фильма. И белые стулья в кафе, и песок под ногами. Завернувшись в красный плед, забрести по колено в воду, смотреть на закат и неожиданно понять, что уже поздно.
И улететь в дождливый день с загоревшим лицом.
А все остальное - ерунда.