Со вчерашнего вечера в голове Кай, собирающий слово из льдинок. Змеятся почти не различимые на снегу и ими же заметаемые: верный, шилинг, пустота, метроном, королевский… Хвост "электрификации" потихоньку подтаивает, "Герда" примостилось в трещине. А он все выкладывает: о вчерашних пробках на дорогах, о жизни австралийских пернатых и даже обо мне. Сry me a river i cryed a river over you. Арабская вязь, сменяется иероглифами, шумерская клинопись подправлена галками птичьих следов. И только одно слово никак не выходит, не выписывается, не вспоминается. Ах, мой милый, Августин, Августин, вари, вари мой горшочек. Кучка льдинок не становится меньше, сколько оттуда не возьми. Он закрывает воспаленные глаза и пробует на ощупь. Делайте ваши ставки, господа. Делайте ваши ставки. С легким шорохом: ледяное по ледяному. Пальцы осторожно трогают острые грани, смягчая их.
Вечность перед ним.